1.6 Амбивалентность и перевод Библии

Тезис: использование Библии в качестве строительного материала религиозного дискурса может быть причиной возникновения коммуникативного дискомфорта, который является непременным спутником восприятия шизофренического стиля.

Тезис: создания Библии есть факт перевода от вербализации разными авторами мыслей, возникших под диктовку Святого Духа, до перевода с др. еврейского на др. греческий «Семидесяти толковников» (Септуагинта), а затем на латынь.

Цель параграфа – показать неизбежность осуществления переводчиком профессиональной адаптации в условиях частичного контекста, который генерирует амбивалентность.

Ключевые слова: родной язык, религиозный дискурс, преодолевающая функция перевода, перевод, Септуагинта, еврейская истина, библейская аллюзия, эквиваленция, манипуляционная школа перевода.

Введение:  религиозный дискурс в житейской ситуации 

2014 год. Грустный ритуал поминок. Все в траурном облаченьи. Слышатся приглушенные голоса. Люди не смотрят друг на друга. Бросаются в глаза скованные движения и печальные лица.

Первым к столу проходит опрятный благообразный мужчина. Хотя он одет в серый костюм, это – священник отец Виктор. Он занимает место во главе стола и жестом приглашает всех садиться. Спокойно и уверенно он встаёт и произносит короткую речь. Затем по его знаку все подносят рюмки ко рту.

Меня охватывает растущее раздражение, причину которого мне не сразу удаётся установить. Только к вечеру картина для меня проясняется.

Во-первых, отец Виктор был типичным самоназначенцем, который взял на себя труд руководить процессом, как нечто само собой разумеющимся: никто из родственников не просил его об этом. Я счёл это нескромным. Была и другая причина: его речь была выдержана в стиле проповеди и переполнена маловразумительными образами, иносказаниями и аллюзиями, вместе с тем, успешно обозначавшими минорное настроение. Такие коннотации были к месту, хотя в целом стилистика речи мне не понравилась: на таких грустных событиях нужна искренность и душевность, а эти качества в условиях искусственной организации, амбивалентности религиозного дискурса и напыщенности слога, к сожалению, выветриваются.

Я не сомневался, что отец Виктор – добрый и душевный человек, который искренне старался быть полезным. Но добрые намерения, как известно, не всегда приводят к нужному результату. Религиозный дискурс вызвал в данном случае коммуникативный дискомфорт, который испытывают  люди, сталкивающиеся с  феноменом шизофренического стиля.

Библия, несомненно, великая книга, но почему она вдохновляет священнослужителей на продуцирование напыщенных словесных посланий, которые едва ли могут тронуть сердце «духовных чад»? 

Актуальные мысли

 1. «Примерка» отношений эквивалентности на переводческие соответствия – неизбежная стартовая операция, с помощью которой переводчик определяет, какие именно места оригинала  подлежат разъяснению (толкованию): “The translator must pay attention to avoid ambiguity. These issues make necessary the introduction in translation studies of a new concept, that of equivalence”
[Sárosi-Márdirosz, 2014: 162, выделено мной – В. О.].

2. Главная функция перевода – «преодолевающая»: перевод помогает преодолеть языковые и культурные барьеры [Алексеева, 2004: 9].

3. Переводчик всегда работает в условиях естественного чередования в текстах более и менее ясных сегментов речи. Сталкиваясь с туманными сегментами текста, переводчик вынужденно обращается к буквальному переводу: “That is, of course, what translators have always done. For the most part, they transmit the sense; where the sense is obscure, the best they can do – because unlike ordinary readers they are not allowed to skip – is to offer a representation of the separate words of the original” [Bellos, 2011: 107].

4. “The translator, having less ‘authorship” over the text, asserts more authority rather than playing with the boundaries of that authority. The imposition of authority from without does away with internal ambiguities” [May, 1994: 5].

5. Some translators fall into the error of making a relatively straightforward message in the source language sound like a complicated legal document in the receptor language by trying too hard to be completely unambiguous; as a result such a translator spins out his definitions in long technical phrases [Nida, 2003: 138].

6. Советское (русское) переводоведение занимает по-прежнему лидирующее место в мире, на Украине в том числе. Ничего, достойного А. В. Фёдорова,
Л. С. Бархударова, Я. И. Рецкера и др., за годы украинской независимости не появилось [Овсянников, 2008: 38].

              Следует разграничивать тексты Библии и религиозный дискурс. Религиозный дискурс представляет собой институциональное  общение, целью которого является приобщение человека к вере или  укрепление веры в Бога, и содержанием которого являются священные тексты и их религиозная интерпретация [Бобырева, 2007: 2]  Хотя амбивалентность роднит оба явления, нменно       религиозный дискурс порождает такой коммуникативный дискомфорт, который ассоциируют с шизофреническим стилем, как это происходит в случае, описанням во введении..

              Божественная непрозрачность (амбивалентность) некоторых мест Библии плохо поддаётся адаптации в переводе, но, тем не менее, история перевода Библии свидетельствует о том, что далеко не всегда принимался совет святого Иеронима переводить буквально, но, напротив, наблюдается явное стремление к адаптации.

              Вся Библия была переведена на более чем 670 языков. Новый Завет сейчас можно прочесть на более чем 1500 языков (Robert Draper. The Bible Hunters. NG, December 2018, p. 64).

              Итак, история создания Библии –  это самая известная история перевода. Вначале имела место вербализация: авторы Библейских текстов – пророки и апостолы – «слышали» мысли Святого Духа, под «диктовку» которого они создавали свои творения. Затем был факт перевода с др. еврейского на др. греческий (Септуагинта).  Затем Септуагинта была переведена на латынь. Бл. Иероним выдвинул три важнейших принципа:

1. Одинаковый перевод всего текста Ветхого Завета одновременно всеми 70 толковниками – только красивый миф, не имеющий под собой исторических оснований.

2. Принцип hebraica veritas (букв. «еврейской истины», или «еврейского подлинника»), провозглашает первичный и непререкаемый авторитет древнееврейского оригинала Ветхого Завета, который, таким образом, становился главным критерием истинности при переводе и толковании Свящ. Писания.

3. Принцип верности обоих противоположных суждений. Сам Бог учит через Свое Писание, поэтому оно имеет непререкаемый Божественный авторитет; оно всегда истинно и не может противоречить само себе; если же мы встречаем в нем два противоположных высказывания, то следует считать, что оба они истинны, и искать возможность правильно понять это.

              С самого начала история перевода Библии ознаменовалась осознанием того, что некоторые её сегменты отличаются таинственной загадочностью.

              В знаменитом письме, которое святой Иероним написал Паммахию, говорится о загадочных местах Библии, ограничивающих выбор переводчика пословным переводом, потому что «сам порядок слов в Библии представляет тайну»:

ЛИТ: “Ego enim non solum fateor, sed libera voce profiteor me in interpretatione Graecorum absque scripturis sanctis ubi et verborum ordo mysterium est non verbum e verbo sed sensum de sensu”.

РПТ: «Я не только признаю, но открыто заявляю, что в переводах с греческого (кроме Священного Писания, где сам порядок слов — тайна) я передаю не слово словом, но мысль мыслью».

              Непонятные словесные последовательности, которые содержат «тайну» в описании их святым Иеронимом, современная лингвистика называет амбивалентными, хотя наряду с этим термином используются другие: многозначность, имплицитность, многофункциональность, полифоничность, противоречивость, неясность в их числе. Данный феномен изучался риторикой, стилистикой, социолингвистикой и другими направлениями языкознания, но центральным он остаётся для теории перевода.