1.4  «Зелёные идеи» Хомского

Тезис: самые «ненормальные» последовательности слов могут быть носителями информации при определённых условиях.

Цель параграфа – показать неистребимый интерес людей к странным  последовательностям слов,  которые рассматриваются ими как загадки, ждущие своего решения.

Ключевые слова: академический дискурс, термин, терминологический дрейф, размытые множества, актуальность, новизна, амбивалентность, шизофренический стиль, непрозрачность, эвфемизм, манипуляция.

Введение: учить язык «без грамматики»

2001 год ознаменовался открытием в Запорожье сразу нескольких коммерческих курсов, которые обещали научить английскому «без грамматики». Любой преподаватель иностранного языка знает чарующую магию рекламного трюка «учить без грамматики». В кругу преподавателей высшей школы считается банальным доказывать судьбоносную роль грамматики в изучении иностранного языка, но говорить об этом приходится постоянно.

Учительский семинар в СШ № 96. Темой семинара было подведение итогов городской олимпиады по английскому языку. Разговор об итогах сводился к тому, ученические работы проверялись в спешке и без должной аккуратности со стороны проверяющих, допускавших сплошь и рядом ошибки. Способствовало такому положению вещей анонимность проверяющих, чьи имена заинтересованному преподавательскому коллективу той или иной школы просто не позволяли узнать.

Это напоминало практику «чёрных» рецензий в научных сборниках, когда автор той или иной отклонённой статьи не мог оспорить даже заведомо непрофессиональное суждение. Судьи, таким образом, всегда были правы.

Моя же миссия состояла в том, чтобы эта уверенность судей поколебалась. Я знал фамилии всех членов жюри, проверявших работы, и в отобранных методом случайной выборки ученических тетрадях я обнаружил и выписал много ошибок проверяющих. Самое забавное состояло в том, что учителя английских школ всегда были элитой среди остальных учителей английского, но грешили с грамматикой ничуть не меньше.

Перед семинаром я исписал подготовленным материалом несколько досок и расставил их в аудитории, в которой собрались члены комиссий, которые занимались проверкой работ. Прокомментировав ошибки, я предоставил слово тем, кто внимательно меня слушал. Я видел по глазам, что некоторым очень хотелось высказать что-то нелицеприятное в мой адрес, но они хорошо понимали, что в этом случае я получу предлог для адресной критики. Подняла руку только одна красивая и уверенная блондинка из 31-й английской школы.  Впрочем, она тут же передумала.

После нескольких часов напряжённой работы я завершил семинар «глокой куздрой» Л. В. Щербы, на котором демонстрировалось богатство информации, которую несёт грамматическая система даже в контексте выдуманных лексических единиц, выстроенных, тем не менее, в грамматически правильную последовательность.

В том семинаре приняли участие около 60 учителей.

Всю свою профессиональную карьеру мне приходилось организовывать эти семинары, которые позволяли средней и высшей школе «держать руку на пульсе»: т. е. приводить процесс преподавания иностранных языков в соответствие с запросами времени. Но в тот раз изюминкой семинара была, несомненно, «глокая куздра». «Зелёные идеи» Хомского были встречены уже с полным пониманием.

Тем не менее, языковые курьёзы стоит разбирать с одной целью: в качестве напоминания о том, что главным объектом внимания служат правила грамматики и частотная лексика – в них ключ к успеху.

Актуальные мысли

1. “Im allgemeinen ist "einzigst" natürlich Unsinn. Aber die Sprache lebt von Übertreibungen, von ironisch gebrauchten Ausdrücken, die das Gegenteil bedeuten, von absichtlichen Fehlern wie eben Hyperlativen usw. Ausserdem kann man sich zu vielen von diesen sog. absoluten Adjektiven unschwer Situationen vorstellen, in der ein Komparativ oder Superlativ auch logisch korrekt ist. Z. B.:

Wenn eine Funktion lokale Optima hat, dann gibt es unter diesen einen besten Wert, den optimalsten eben.

In einem gewissen Sinn kann man durchaus sagen, dass eine Frau mit Zwillingen im Bauch schwangerer ist als eine mit nur einem” [Hock, 2017: 9].

2. “Words which in other situations would seem meaningless, absurd, or self-contradictory, are accepted as potentially meaningful in a religious setting”
[Crystal, 1996].

 3. “We happily utter sayings such as ‘crime doesn’t pay’, or ‘it never rains but it pours’ or ‘the truth will out’ that fly in the face of the evidence – Russian Mafiosi basking on the French Riviera, British drizzle, and family secrets that never get out” [Bellos, 2011: 37].

              Совершенно бессмысленные построения – продукт искусственный – в речи нормального человека встречаются редко. Такая искусственность требует незаурядного воображения и труда, особенно в поэтической форме. Перевод же такой искусственности – это вообще требует небывалого полёта фантазии, потому что ассоциации в таком формате должны вызывать у читателя какие-то образы. Ниже приводятся первые две строфы знаменитого творения Кэрролла с двумя русскими переводами.

JABBERWOCKY

'Twas brillig, and the slithy toves
Did gyre and gimble in the wabe;
All mimsy were the borogoves,
And the mome raths outgrabe.

Beware the Jabberwock, my son!

The jaws that bite, the claws that catch!

Beware the Jubjub bird, and shun

The frumious Bandersnatch!

(Lewis Carroll. Jabberwocky)

В Интернете размещено девять переводов знаменитого творения Кэрролла на русский язык:

БАРМАГЛОТ (пер. Д. Орловской)

Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по наве,

И хрюкотали зелюки,

Как мюмзики в мове.

О бойся Бармаглота, сын!

Он так свирлеп и дик,

А в глуще рымит исполин -

Злопастный Брандашмыг.

УМЗАР (пер. В. Орла)

Сверкалось... Скойкие Сюды

Волчились у развел.

Дрожжали в лужасе грозды,

И крюх засвиревел.

Ты Умзара страшись, мой сын!

Его следов искать не смей.

И помни: не ходи один

Ловить Сплетнистых Змей!

Бармаглот или Умзар представляют собой попытки ввести в язык несуществующие слова, подчиняющиеся, тем не менее, всем законам языка. Первое четверостишие практически целиком состоит из несуществующих слов, за исключением служебных. В этом смысле оно родственно глокой куздре
Л. В. Щербы:

Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка.

 В этой искусственной фразе, созданной на основе русского языка, все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков. Несмотря на это, общий смысл фразы понятен: некоторая сущность женского рода что-то нехорошее сделала другому существу мужского пола (боднула, например), а затем начала (и продолжает до настоящего момента) делать что-то другое с его детёнышем или более мелким представителем того же вида (треплет за уши, например). Фраза создана для иллюстрации того, что многие семантические признаки слова можно понять из его морфологии.

              Неэквивалентность понятий «грамматичность» и «осмысленность» представляется существенной для понимания природы амбивалентности [Chomsky, 2006]. Знаменитый пример Хомского “Colorless green ideas sleep furiously”  (бесцветные зелёные идеи спят яростно) демонстрирует бессмысленное предложение, которое, тем не менее, построено по правилам английской грамматики.

              Перед нами – классическая бессмыслица, в основе которой лежит категориальная несовместимость: так объекту «мысль» приписывается свойство, присущее объектам, относящимся к другому типу: «спать».

              Приведённые ниже предложения (1) и (2) в равной степени бессмысленны, но любой носитель английского языка назовёт грамматически правильным лишь первое; причём именно оно легко переводится на русский язык:

(1) Colorless green ideas sleep furiously.

(2) Furiously sleep ideas green colorless.

              Роман Якобсон, призывавший не смешивать бытийную нереальность с отсутствием семантической значимости, показал, что грамматически корректное предложение может быть прочитано как семантически значимое. Так, указанные грамматические отношения создают осмысленное предложение, для которого возможна проверка истинности: существуют или нет такие вещи, как «бесцветное зелёное», «зелёные идеи», «сонные идеи» или «яростный сон»? «Бесцветное зелёное» - это синонимическое выражение для «бледно-зелёное», имеющее, как явный оксюморон, лёгкий юмористический оттенок. Эпитет «зелёное» при слове «идеи» - это метафора, напоминающая знаменитую строку Эндрю Марвелла «Green thought in a green shade» ('Зелёная мысль в зелёной тени') или Льва Толстого «Всё тот же ужас красный, белый, квадратный», а также русскую идиому «тоска зелёная». В фигуральном смысле глагол «спать» означает 'быть в состоянии, похожем на сон, быть инертным, онемелым, апатичным и т. д.; ведь говорят, например, his hatred never slept (букв. 'его ненависть никогда не спала'). Почему же тогда не могут чьи-нибудь идеи впасть в сон? И наконец, почему нельзя рассматривать слово «яростно» как эмфатический синоним слова «крепко»? [Якобсон, 1985: 237].

              В конструировании подобных бессмыслиц способен упражняться только человеческий ум, и можно смело предположить наличие их в истории каждого языка. Вот пример Л. Теньера, материалом которого, естественно, служит французский язык:

Le silence vertébral indispose la voile licite ('Позвоночное молчание вызывает недомогание у законного паруса')  [Теньер, 1988: 54].             

              Как бармаглот, так и глокая куздра – искусственные образования, но, тем не менее, они встречаются и всегда представляют переводческую проблему.

              Например, привожу переводческие соответствия английскому оригиналу:

 АИТ: 'Aristotle wishy washy works outing cyclamen get forficulate smartish'

(Anthony Burgess. A Clockwork Orange)

РПТ: «Работы хрюк-хряк Аристотеля брым-дрым становятся основательно офиговательны»

ФПТ: «Aristote usine à blabla fugue cyclamen va te faire forniculer petit malin»

              Пример взят из знаменитого романа английского писателя Энтони Берджесса, гений которого создал на основе русского языка жаргон «ндсат», придающий особенно зловещий характер его антиутопии. Наряду с перечисленными выше признаками шизофреническими стиля, «ндсат» целесообразно понимать в качестве стилистического приёма, направленного на актуализацию фактора амбивалентности.

              «Зелёные идеи» и «глокая куздра» прямо заявляют о своём статусе единиц, созданных исключительно в целях демонстрации ограниченных возможностей интерпретации. Такой же эффект возникает с грамматически правильными построениями, которые нарушают связи в описываемых явлениях.

               Так, в январе 2022 года британский министр иностранных дел Лиз Трасс находилась с визитом в Австралии. Произнося свою речь, она упомянула, что Украина в свой истории столкнулась со многими завоевателями: «от монгол до татар»:

"a proud country with a long history has weathered a lot of invasions - from the Mongols to the Tatars".

              Высказывание Трасс – полная бессмыслица. Во-первых, историки всегда рассматривали упомянутое нашествие как татаро-монгольское, т. е. никогда в природе не было отдельного нашествия монголов, а затем татар. Во-вторых, никакой  «Украины» во времена указанного нашествия на карте мира не было. В-третьих, почему-то не было названо самое известное и самое страшное нашествие на Советскую Украину: нашествие гитлеровских войск. Приведённый случай говорит о некачественном отборе на государственную службу: чиновник такого уровня не должен городить такие нелепости.

              В заключение надо отметить любопытный факт иронического представления грамматического педантизма со стороны носителей самой элегантной грамматической системы: системы английских видо-временных форм. Грамматические педанты именуются ими презрительно: sticklers
[Greene , 2011: 18 - 53].. Если ликвидировать грамматический педантизм, возводящий грамматическую норму в абсолют, то декодирование амбивалентности, составляющей неотъемлемую часть речевого обмена информацией, становится невозможным.

              Есть книга, в которой приводятся разные взгляды на организацию интеллектуально-речевой деятельности «от Хомского до Лакова», но все эти расхождения отличаются согласием именно в отношении вышеприведённого тезиса. Эта книга Рэнди Хэрриса:

Harris, Randy Allen. Chomsky, Lakoff and the Battle over Deep Structures. - Oxford University Press, - 2021. - 563 p.

              То, что Рэнди Хэррис называет «битвой», в моём понимании является столкновением разных интерпретаций в попытке вытащить на свет скрытые смыслы, конкуренция которых обусловливает актуальность проблемы амбивалентности в современной лингвистике.  

Выводы:

1. Самые «ненормальные» последовательности слов могут быть носителями информации, если за ними просматривается грамматическая норма.

2. Тех, кто пытается разобраться в этой норме, надо не высмеивать, а полемизировать с ними по конкретным случаям, не отвергая в целом погоню за труднодоступной, но всё же существующей нормой.

3. «Зелёные идеи» Хомского и «глокая куздра» Щербы всегда будут привлекать внимание лингвистов, поскольку обращаются к самой важной проблеме – проблеме декодирования скрытых смыслов.

4. Учить иностранному языку без грамматики – несостоятельная, но весьма живучая идея, которая, как ни странно, поддерживается некоторыми очень уважаемыми представителями академического мира.