Среди самых распространённых приёмов, придающих сообщению противоречивый характер, следует упомянуть энантиосемию, оксюморон, парадокс, иронию и антиклимакс. Однако, только один способ – ирония -позволяет отправителю отказаться от собственного сообщения, то есть, дезавуировать его.

5. Как называют словесную организацию, предполагающую присутствие двух противоположных сигналов в одном и том же сообщении, позволяющем отказаться от него?

Ирония (irony) – отрицательная оценка с помощью положительного концепта (blame-by-praise) и положительная оценка с помощью отрицательного концепта (praise-by-blame) демонстрирует отношения противоположности таким образом, что отправитель иронии может в любой момент дезавуировать собственное сообщение. Эту важнейшую манипуляторную составляющую иронии не замечают даже такие добротные труды, как монография
С. И. Походни [Походня, 1989].

Классикой иронии blame-by-praise стала приписка, сделанная Зигмундом Фрейдом на документе, удостоверяющем, что гестапо не притесняло его (подпись Фрейда была условием выезда его в иммиграцию из Австрии, где Фрейду грозила опасность, так как в аннексированной нацистами Австрии евреи преследовались).

НИТ: "Ich kann die Gestapo jedermann auf das beste empfehlen.”

(Ernest Jones. Sigmund Freud. Life and work. 1957)

АПТ: "I can heartily recommend the Gestapo to anyone".

РПТ: «Я могу каждому сердечно рекомендовать гестапо».

Как рассказывает сын Зигмунда Фрейда в своей книге, гестаповцы заподозрили неладное, но, вероятно, подумали, что старик свихнулся  (Martin Freud. Glory Reflected. Sigmund Freud - Man and Father. 1957).

Гестаповцы не могли прижать учёного, потому что содержащаяся в его приписке насмешка, недоказуема – классический пример правдоподобного отрицания.

              Классикой иронии в университетских лекциях по стилистике стал монолог Марка Антония в трагедии Шекспира «Юлий Цезарь». Монолог начинается с обращения: “Friends, Romans, countrymen, lend me your ears!” Монолог организуется трёхкратным рефреном, в котором Марк Антоний, как будто, соглашается с обвинением Цезаря в амбициозности:

1. But Brutus says he was ambitious;

   And Brutus is an honourable man.

2. Yet Brutus says he was ambitious;

     And Brutus is an honourable man.

3. Yet Brutus says he was ambitious;

    And, sure, he is an honourable man.

              В рефрене два эпитета: ambitious (отрицательно-оценочный относится к Цезарю) и honourable (положительно-оценочный относится к Бруту). По контексту отрицательная оценка первого эпитета не вызывает сомнений, но этот эпитет амбивалентен, так как может нести и положительную оценку. Русский перевод успешно преодолевает амбивалентность эпитетом «властолюбивый»:

РПТ: Но Брут назвал его властолюбивым,

А Брут весьма достойный человек.

              Каждый раз ирония рефрена готовится констатацией факта, из которого следует оценка прямо противоположная той, которую мы встречаем в рефрене. Первая строка рефрена praise-by-blame предлагает положительную оценку Цезаря, который, по мнению Марка Антония, ничем не выказал властолюбия. Вторая строка рефрена представляет собой другой тип иронии и наделяет Брута, убийцу Цезаря, отрицательной оценкой: Брут не только недостойный человек, он – предатель. Приведём весь текст знаменитого монолога:

Friends, Romans, countrymen, lend me your ears;

I come to bury Caesar, not to praise him.

The evil that men do lives after them;

The good is oft interred with their bones;

So let it be with Caesar. The noble Brutus

Hath told you Caesar was ambitious:

If it were so, it was a grievous fault,

And grievously hath Caesar answer’d it.

Here, under leave of Brutus and the rest–

For Brutus is an honourable man;

So are they all, all honourable men–

Come I to speak in Caesar’s funeral.

He was my friend, faithful and just to me:

But Brutus says he was ambitious;

And Brutus is an honourable man.

He hath brought many captives home to Rome

Whose ransoms did the general coffers fill:

Did this in Caesar seem ambitious?

When that the poor have cried, Caesar hath wept:

Ambition should be made of sterner stuff:

Yet Brutus says he was ambitious;

And Brutus is an honourable man.

You all did see that on the Lupercal

I thrice presented him a kingly crown,

Which he did thrice refuse: was this ambition?

Yet Brutus says he was ambitious;

And, sure, he is an honourable man.

I speak not to disprove what Brutus spoke,

But here I am to speak what I do know.

You all did love him once, not without cause:

What cause withholds you then, to mourn for him?

O judgment! thou art fled to brutish beasts,

And men have lost their reason. Bear with me;

My heart is in the coffin there with Caesar,

And I must pause till it come back to me.

 (Shakespeare. Julius Caesar)

              В обоих приведённых примерах отправитель сообщения использует иронию как часть коммуникативной стратегии, позволяющей ему дезавуировать импликацию, которая может оказаться неприятной  для адресата. Поразительно, что в монографии, посвящённой иронии, не считают целесообразным указать на то, что наряду с насмешкой правдоподобное отрицание является важнейшей функцией иронии [Походня, 1989].

              В заключение надо подчеркнуть, что материал настоящей монографии сосредоточен на тех случаях амбивалентности, когда она является частью языковой стратегии отправителя сообщения. Это наблюдается не всегда: ненамеренная нечленораздельная речь является частым носителем амбивалентности, но такая речь не является частью языковой стратегии отправителя сообщения, и поэтому занимает периферийное место в монографии.

Выводы

1. Термины высокого уровня обобщения (амбивалентность в том числе) полезны, поскольку позволяют установить связь между дисциплинами и далёкими, на первый взгляд, явлениями.

2. Амбивалентность чаще всего проявляется в речевой неупорядоченности, причинами которой могут быть волнение, вежливость, стремление скрыть истинные намерения, слабое знание предмета сообщения или шизофрения, но термин «шизофренический стиль» однозначно и неправомерно связывает явление с психической патологией.

3. Естественная коммуникация предполагает сочетание имплицитной и эксплицитной информации, что требует от реципиента умения «читать между строк» и преодолевать непрозрачные сегменты сообщения, что представляется крайне важным в условиях неупорядоченности естественной коммуникации.

4. Пристальное внимание к амбивалентности закономерно в виду того места, которое данный феномен занимает в естественной речи, отличающейся хаотичностью и непрозрачностью, что отражается в таких терминах, как абракадабра и шизофренический стиль.

5. Языковая игра, юмор, манипуляция и стратегия правдоподобного отрицания - важнейшие функции амбивалентных сообщений – получают своё комбинированное выражение в иронии.

6. Амбивалентность высказывания рассматривается с разных сторон, что порождает терминологическое разнообразие, но самый драматический сценарий наблюдается тогда, когда отправителю амбивалентного сообщения приписывают манипуляцию получателем сообщения.