Среди разных явлений, в рамках которых появляется интересующая нас «амбивалентность» сообщения, считаю возможным выделить наиболее часто встречающиеся в специальной литературе. С этой целью попробуем найти ответ на такие вопросы, которые раскрывают суть рассматриваемого явления.

1. Что происходит  в повседневной коммуникации, если вербализация не упорядочила мысль?

Сумбурная речь (gibberish) становится результатом такой вербализации. Так квалифицируют амбивалентность люди, которые далеки от метаязыка лингвистики.

              Из такой речи трудно извлечь информацию, потому что она бессвязна, нелогична, содержит противоречия, отклонения от темы, банальные и абсурдные утверждения. Такая стилистическая организация сообщения может указывать на психологический дискомфорт, желание утаить что-то, состояние раздражения, возбуждение, гнева и т. д. Сумбурная речь своей стилистической организацией ассоциируется с особенностями психологии шизофренической личности. Связь между стилистической организацией и психологическими особенностями устанавливается упомянутым выше англоязычным термином “schizophrenese”.  

              Хотя оба англоязычных термина -  “schizophrenese” (специальный термин) и “gibberish” (бытовой термин) – имеют в виду сумбурную речь, но только “schizophrenese” связывает её с паталогической коммуникацией. Психическая организация, гармонирующая с амбивалентной речью, описывается сейчас термином «когнитивный диссонанс», хотя жёсткой корреляции между ними нет: когнитивный диссонанс может выражаться вполне ясными высказываниями, а за ясными высказываниями может скрываться шизофрения.

              С моей точки зрения, амбивалентность, свойственную стилистической организации сумбурной речи, не следует ограничивать рамками паталогической коммуникации, как это наблюдается в работе названного выше Пола Вацлавика.  В этом глубоком исследовании обходят стороной попытки представить исследование патологического преломления «шизофренического стиля» в литературе, следуя, очевидно, простой логике «в психиатрии нет места литературе». Это существенное упущение будет рассмотрено в дальнейшем отдельно. А сейчас обратимся к иллюстративному материалу Вацлавика.               

              В устном общении самым обычным носителем амбивалентности является сбивчивая речь, допускающая присутствие взаимоисключающих сигналов, но порождаются они естественностью её происхождения, а не психической патологией людей. Такая «естественность» актуализируется ошибками, междометиями, словами-паразитами, алогизмами, умолчанием, тематическими отступлениями и т. д. В спонтанной речи, которая противополагается «тексту», фактор амбивалентности становится особенно заметным тогда, когда чувствуют дискомфорт от заданного вопроса, например, в процессе интервью:

Interviewer: How does it work out, Mr. R., with your parents living in the same town as you and your family?

Mr. R.: Well we try, uh, very personally I mean… uh, I prefer that Mary (his wife) takes the lead with them, rather than my taking the lead or what. I like to see them but I don’t try to make it a point to be running over or have them… they know very definitely that… oh, it’s been always before Mary and I ever met and it was a thing that was pretty much just an accepted fact – in our family I was an only child – and they preferred that they would never, to the best of their ability, not, ah, interfere. I don’t think there is … in any case I think there is always a – an underlying current there in any family, I don’t care whether it’s our family or any family. And it is something that even Mary and I feel when we… both of us are rather perfectionists. And, ah, yet again we’re very… we are … we are st- rigid and … we expect that of the children and we feel that if you got to watch out – II mean, we’ve seen others with it and we’ve just … it’s been a thing that my own family tried to guard against, but ah… and, uh, like here why we’ve … I wouldn’t say we are standoffish to the folks [Watzlawick, 2014: 58].

Это – пример нечленораздельной речи, которую в английском языке называют в бытовой коммуникации словом gibberish, а в профессиональной коммуникации  - специальным термином schizophrenese, хотя здесь речь идёт о нормальных людях и термин всего-навсего обозначает невнятную речь. Из 223 слов ответа только 37 отражают существо дела, которое состоит в опасении по поводу вмешательства родителей мужа в его семейную жизнь.

1) I prefer that Mary (his wife) takes the lead with them

2) I like to see them

3) they preferred that they would never interfere

4) there is always an underlying current in any family

Здесь имеет место не очень понятная фраза из-за отсутствия конкретизации понятия an underlying current. Это можно истолковать как «скрытая напряжённость», которая бывает в любой семье.

5) you got to watch out

Здесь имеется в виду, очевидно, you’ve got to watch out, но не очень понятно, зачем надо «глядеть в оба», если говорящий и так полностью освободился от ответственности, позволив своей жене регламентировать контакты с родителями мужа.

              Позволю предположить, как могло бы выглядеть связное высказывание:

I like to see my parents, but since it may annoy my wife with their interference (though they never interfere) I let my wife plan their visits.

              В данном тексте актуализацией отношений противоположности (уступительным предложением though they never interfere) преодолевается противоречие между 3) they preferred that they would never interfere и 4) there is always an underlying current in any family: оказывается «невмешательство» родителей всё-таки вызывает напряжённость в молодой семье.

              Наряду с указанным противоречием данный отрезок реальной речи засорен междометиями, сигнализирующими неопределённость, сомнения и замедление речи (uh, ah), умолчаниями (Well we try, uh, very personally I mean…  they know very definitely that… I don’t think there is … when we… And, ah, yet again we’re very… we are … we are st- rigid and … we’ve just … but ah… why we’ve …), тематическими отступлениями (in our family I was an only child…  both of us are rather perfectionists. I wouldn’t say we are standoffish to the folks), «пустыми» фразами (to the best of their ability, I don’t care whether it’s our family or any family, in any case), бессодержательными местоимениями (they know very definitely that… oh, it’s been always before Mary and I ever met and it was a thing that was pretty much just an accepted fact… we expect that of the children… we’ve seen others with it … it’s been a thing that my own family tried to guard against), словами-паразитами (Well, very personally, I mean…)

              Такая нечленораздельная речь в бытовой коммуникации встречается часто, и с ней обычно ассоциируется роль неуверенного и неудачливого участника коммуникации. Когда такая речь симулируется, то это значит, что в определённых условиях роль неудачника, является желанной для одного из коммуникантов, потому что служит надёжным средством маскировки. Социальные механизмы принуждения к поиску такой незавидной роли могут варьироваться, но смысл их один: помочь коммуниканту сохранить свой публичный образ.    Таким образом, в некоторых случаях бессвязность успешно обслуживает фатическую функцию, являясь хорошим средством упреждающей защиты адресанта сообщения. В этом случае не следует говорить о «шизофреническом стиле», потому что противоречивые сигналы имеют намеренный характер, т. е. являются стилистически обоснованными.

Если последнее имеет место, то следует говорить, что высказывание является манипуляторным.

2. Может ли внешне упорядоченная (прозрачная) речь характеризоваться одновременно  амбивалентностью (непрозрачностью)?

Непрозрачность (opacity) – одна из функций амбивалентности - может присутствовать и в такой речи, которая, в отличие от тарабарщины, вполне упорядочена.

Приведённый во введении пример характеризует как раз такой случай: рассуждения на тему «выживает сильнейший» должны были, естественно, восприниматься присутствовавшими на семинаре студентами как китайская грамота, поскольку не укладывались в дискурс марксизма-ленинизма.

Некоторые считают амбивалентность вообще универсальным качеством речи (в том числе, прозрачной). Джоан Акоселла облекла эту точку зрения в афористическую форму:

 “Every statement is subjective, partial, full of biases and secret messages.”
 (Joan Acocella. The New Yorker, May 7, 2012)

Это качество речи можно сравнить с тонированными стёклами машины: в ней что-то есть, но не очень понятно, что именно. В этом случае принято спрашивать:

- Что ты имеешь в виду?

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ты на что намекаешь?

Очень часто реакцией на непрозрачность текста бывает недовольство:

“Then why did you put the idea into my head? I wish to goodness you’d express yourself so that a fellow can understand.”

(W. S. Maugham. Theatre, ch. 8)

В романе Моэма «Театр» главная героиня говорит прямо и ясно только со своей верной служанкой. С другими людьми Джулия в ходе вербализации мысли «включает» неопределённость, что вызывает раздражение. В приведённом примере раздражение высказывает обычно сдержанный муж Джулии Майкл, требуя у неё более понятной формулировки:

I wish to goodness you’d express yourself so that a fellow can understand =

What do you mean?

Непрозрачность может быть вызвана присутствием в тексте информации, которая представляется реципиенту несущественной, но содержит импликацию, устанавливающую логическую связь с другой частью сообщения.

3. Какая информация «прячется» в сообщении?

Импликация (implication) – это невидимая часть, вытекающая из видимой части сообщения.

Импликация (от лат. implicatio - сплетение, от implico - тесно связываю) - логическая связка, соответствующая грамматической конструкции «если.., то...», с помощью которой из двух простых высказываний образуется сложное высказывание. В импликативном высказывании различают антецедент (ос-нование) - высказывание, идущее после слова «если», и консеквент (следствие) - высказывание, идущее за словом «то». Импликативное высказывание представляет в языке логики у с л о в н о е высказывание обычного языка. Последнее играет особую роль, как в повседневных, так и в научных рассуждениях, основной его функцией является обоснование одного путем ссылки на нечто другое.

              В данной работе термин «импликация» используется в собственно лингвистическом значении, как дополнительное значение, которое вкладывается в сообщение отправителем сообщения  в виде постулируемого намерения и понимается реципиентом из контекста:

He’s had three whiskies.

              Данное высказывание в соответствующем контексте может подразумевать невозможность управления транспортным средством
[Matthews, 2007: 186].

В качестве примера «Энциклопедия СМИ» приводит следующий обмен репликами:

A: How is John getting on his new job at the bank?

B: Oh, quite well I think; he likes his colleagues, and he hasn’t been in prison yet.

Выделенная часть представляется несущественной в рамках вопроса. Однако, эта часть становится существенной, если содержит импликацию, намекающую на склонность Джона использовать свою профессию для незаконного обогащения [Danesi, 2013: 328].

Типичным примером невербализованной  (по причине её очевидности) информации служат энтимемы:

Юпитер, ты сердишься — значит, ты не прав.,

Полная цепочка рассуждений здесь такая:

Юпитер сердится. Сердящийся не прав. Следовательно, Юпитер не прав.

Построение энтимемы может нарушать принцип очевидности. Таким образом часто искажают первоначальное сообщение.  В 2016 году фразой года стала искажённая цитата российского премьер-министра «Денег нет, но вы держитесь». В таком виде фраза выглядит оскорблением, которое в конечном итоге нанесло ущерб политической карьере Медведева. Но слова премьера были искажены, поскольку обещание индексации не является очевидной импликацией в искажённой цитате.

Во время визита Медведева 23 мая 2016 года в Феодосию к нему подошла пенсионерка Анна Буянова, которая сказала, что у неё размер пенсии 8 тысяч рублей и спросила:

Вы же сказали, будет индексация, где она в Крыму, эта индексация? Что такое 8 тысяч? Это мизер. Ноги вытирают об нас здесь! На пенсии невозможно прожить, цены бешеные.

Медведев ответил:

Её (индексации) нигде нет, мы вообще не принимали, просто денег нет сейчас. Найдём деньги, сделаем индексацию. Вы держитесь здесь, вам всего доброго, хорошего настроения и здоровья!

Когда говорят о совокупности импликаций применительно к сложной полифонии художественного произведения, используют термин подтекст.

4. Если информация, заключённая в сообщении, сознательно маскируется амбивалентностью, какова функция последней?

Правдоподобное отрицание (plausible deniability).

Механизм правдоподобного отрицания наблюдается в примере ниже в противоположном осмыслении эпитета a fine country: прекрасная страна – ужасная страна. Выделенный курсивом эпитет fine имплицирует противоположное качество (dreadful, terrible, awful, etc.). буквальном и

Kampenfeldt: This is a grave matter, a very grave matter. It has just been reported to me that you've been expressing sentiments hostile to the Fatherland.
Schwab: What, me sir?

Kampenfeldt: I warn you, Schwab, such treasonable conduct will lead you to a concentration camp.

Schwab: But sir, what did I say?

Kampenfeldt: You were distinctly heard to remark, "This is a fine country to live in."
Schwab: Oh, no, sir. There's some mistake. No, what I said was, "This is a fine country to live in."

Kampenfeldt: Huh? You sure?

Schwab: Yes sir.

Kampenfeldt: I see. Well, in future don't make remarks that can be taken two ways.
(Raymond Huntley and Eliot Makeham. Night Train to Munich)

Этот пример иллюстрирует такое важнейшее свойство человеческой коммуникации, как возможность сосуществования двух противоположных сигналов в одном и том же сообщении. Курсив в эпитете fine символизирует ироническую импликацию, в то время как отсутствие курсива в нём символизирует использование эпитета в прямом значении.