Объект исследования в данной статье – «плохие» английские слова (dirty, four-letter, or taboo words) в межкультурной коммуникации. Актуальность исследования определяется высокой частотностью их использования в самых разных жанрах коммуникации англоязычного дискурса, а также их огромной функциональной нагрузкой, позволяющей решать самые разные стилистические задачи. Цель статьи – обозначить новые тенденции в исследовании данного класса слов. Непосредственным стимулом к написанию настоящей статьи послужил теоретический спор о книге, привлёкшей внимание к Украине с непривычной и неожиданной для её граждан стороны. Американский секс-турист Руш В, обобщивший свой опыт в 14 книгах, последнюю посвятил Украине. Вышла она под вызывающим заголовком "Bang Ukraine” («Переспать с Украиной»). Как и следовало ожидать, творение Руша вызвало неоднозначную реакцию. Украинские СМИ откликнулись критическими комментариями, смысл которых хорошо отражает статья Ольги Руденко, опубликованная в англоязычной газете "Kyiv Post”. Это качественное издание предлагает широкий спектр новостей на прекрасном английском языке в аранжировке талантливых журналистов, что делает статьи газеты ценнейшим дидактическим материалом английских отделений на украинских инъязах. Однако, статью Ольги Руденко некоторые специалисты сочли нежелательной для аудиторной работы: во-первых, в заголовке используется «плохое» слово, во-вторых, книга Руша – пошлая и опасная для юной морали. Такая позиция – рецидив советского лицемерия (в СССР, как известно, секса не было). Плохо, если из учебного процесса исключаются скользкие факты межкультурной коммуникации. Плохо, если «плохие» слова стремятся спрятать: они – полноправные единицы лексической системы английского языка. Противоестественно считать исследователей "Mein Kampf” нацистами, или исследователей шизофрении – шизофрениками. Лингвистам следует помнить знаменитое высказывание И.А. Бодуэн де Куртенэ: «Неприличия исследователь языка не знает» и «слова "бог”, "генерал” и т. п. так же хороши, как, например, "ж**а”» [1: 143]. Для начала разговора на предложенную тему хочу обосновать тезис, казавшийся мне совершенно очевидным до упомянутой выше дискуссии: "Bang Ukraine” является таким же важным фактом культурного обмена между Украиной и США, как и договоры, скреплённые подписями первых лиц государств. Более того. Поскольку эпатажная книга выходит за рамки пресловутой политкорректности, её следует считать более ясным сигналом тех стереотипов, которые формируются в англоязычном дискурсе об Украине: никаких попыток угостить горькой пилюлей в сладкой упаковке. Как известно, стереотипизация в понимании представителей различных культур является стержнем межкультурной коммуникации. Первоначально понятие «межкультурной коммуникации» было введено в 1950-х американским культурным антропологом Эдвардом Т. Холлом в рамках разработанной им для Госдепартамента США программы адаптации американских дипломатов и бизнесменов в других странах. Хотя наполнение данного понятия менялось, механизмы формирования стереотипов всегда находились в центре внимания этой науки. Самое важное в «переводе культур» - это понять убеждения, верования и намерения, которые закодированы в языковых знаках: "The view that continues to be dominant in philosophy (and cognitive science) is one that views translation - interpreting the sentences of an alien speaker – as a species of the problem of ascribing beliefs to an agent” [6: 45]. Далеко не всегда стереотипы получают столь ясное выражение, как в книге Руша – закономерным является их появление в завуалированном виде. Данная закономерность напоминает мне известную фразу из знаменитого рассказа О. Генри: "The soul of the man showed itself for a moment like an evil face in the window of a reputable house” [O.Henry. The Roads we Take]. Представление об Украине, вытекающее из книги Руша, отражает стереотип об Украине, сложившийся у граждан США, не обременённых интеллектом и образованием: Украина для них – это, прежде всего, экзотическая страна, в которой живут красивые и сговорчивые женщины. Их вполне можно обмануть и получить «товар» бесплатно (for free). Как известно, перевод представляет собой важнейшую часть межкультурной коммуникации: "In its broadest sense, translation means cross-cultural understanding”
[6: 1]. Глагол bang в заголовке книги используется автором в значении, которое маркируется в словаре пометой «груб.». Эта помета конкретизируется указанием на синоним рассматриваемого слова (fuck). Переводческая нейтрализация bang – переспать является закономерным соответствием: русский стиль не любит грубых слов. Это тот самый случай, когда перевод с помощью эквивалента становится неадекватным.
Д. М. Бузаджи совершенно справедливо критикует попытки «обновить» стилистические нормы русского языка с помощью перевода непечатных слов их эквивалентами [1]. Американский сатирик, писатель и актер Джордж Карлин - один из классиков американской эстрады (stand-up comedy) – в памяти американского зрителя навсегда останется как составитель знаменитого списка "Seven Words You Can Never Say on Television". В 1972 году в одноименном монологе он перечислил семь слов, которые в то время признавались настолько чудовищно неприличными, что было совершенно недопустимо их произносить на любом публичном радио или телеканале. Это слова shit, piss, fuck, cunt, cocksucker, motherfucker, tits. В другой раз он привел расширенную версию списка запретных слов, в котором было минимум 200 пунктов. Однако вариант из 7 слов признан классическим. На самом деле, непристойных слов значительно больше. Стивен Пинкер приводит статистику Элана и Барриджа. По их подсчётам синонимический ряд понятия «совокупление» составляет 800 единиц, мужского полового органа - 1000 единиц, женского полового органа – 1200 единиц, женщины лёгкого поведения – 200 единиц [5:350]. "ABC of Dirty English”
А. Ю Кудрявцева и Г. Д. Куропаткина насчитывает более 14000 слов и выражений [3]. Авторы не дают перевода, ограничиваясь английским толкованием, потому что справедливо полагают: русские эквиваленты дадут неадекватный результат. В английской лексикографии непристойные слова называют dirty, four-letter or taboo words. Описание "Four-letter words” не соответствует шестому и седьмому слову в списке Карлина. Статус указанных слов подвергался критике и по другим основаниям: cocksucker заключает в себе два табуированных слова, motherfucker содержит повтор слова, уже обозначенного маркером "taboo”. В грамматике Майкла Суона, изданной авторитетным издательством, приводится 27 непристойных слов [7]. В этот перечень попадают hell, God, Jesus, Christ («Не произноси имя Бога всуе!») Английский язык известен демократическими тенденциями. Это проявляется в самых разных стилях и жанрах. Известная переводчица и автор замечательной книги [4] Эдит Гроссман переводит «плохие» испанские слова из «Скверной девочки» перуанского писателя Варгаса Льосы английскими эквивалентами. Обычная стратегия русского перевода ориентируется на более сдержанную норму русского дискурса, в котором нет места «плохим» словам. Считаю необходимым обратить внимание на добавление пудры (вполне в традициях Les Belles Infidèles). Добавление считаю не только оправданным решением, но и находкой переводчика: ИИТ: Está terminantemente prohibido tirarse a las cámaradas. En Cuba y en China Popular, durante la revolucίon, un polvo a una guerillera podia costarte el paredón. (Mario Vargas Llosa. Traversuras de la nińa mala) АПТ: It is categorically forbidden to fuck female comrades. In Cuba and the People’s Republic of China, during the revolution, screwing a comrade, could mean the firing squod. РПТ: Категорически запрещено позволять себе лишнее с товарищами. Во время революции на Кубе и в Народном Китае революционерку могли поставить к стенке за обычную пудру. Приведённым примером мне также хочется обозначить солидарность с
Д. М. Бузаджи, который выступает против внедрения «эквивалентного» перевода английских «плохих» слов на русский язык [1]: менять таким способом стилистические нормы русского дискурса не только нецелесообразно, но и невозможно. Стратегию нейтрализации исповедуют также наши словари: He said it was all balls. — Он сказал, что это бред сивой кобылы. В своей глубокой книге "The stuff of thought” Стивен Пинкер выделил большое место непристойной лексике в главе ”The seven Words You Can’t Use on Television”. Пинкеру принадлежит важное наблюдение, что непристойные слова в своём развитии представляют собой лингвистическую версию закона Грэшема: "People often avoid using innocent terms that they fear might be misheard as profanity. Coney, an old name for rabbit dropped out of use in the late nineteenth century, probably, because it sounded too much like cunt. The same is happening to the polite sense of words like cock, prick, booty and ass [5: 334]. Наивысшей степенью табуированности в списке Карлина занимает слово cunt (в произношении наши студенты часто путают его со словом can’t), помеченное Майклом Суоном четырьмя звёздочками (единственное слово с таким количеством предостерегающих знаков) [6: 550]. Стивен Пинкер остроумно комментирует это: "Some people have been puzzled about why cunt should be taboo. After all, it has been said that no sooner does a boy come out of it than he spends the rest of his life trying to get back in” [5: 344]. Стивен Пинкер различает 5 функций употребления неприличных слов: "People swear in at least five different ways: Descriptively (Let’s fuck!), Idiomatically (It’s fucked up), Abusively (Fuck you, motherfucker!), Emphatically (This is fucking amazing), And cathartically (Fuck!!!)” [5:350] Первую функцию в отечественной лингвистике вслед за Романом Якобсоном принято называть денотативной, вторую, третью и четвёртую – стилистической, пятую – эмотивной. Такое представление даёт ограниченную и абстрактную картину языковых функций. Одно из упущений Стивена Пинкера - использование «плохих» слов в любовной коммуникации. Привожу пример из любовного письма Вольтера. Итальянский оргигинал цитаты: Vi baccio mille volte. La mia anima baccia la vostra, mio cazzo, mio cuore sono innamorati di voi. Baccio el vostro gentil culo e tutta la vostra persona. (Lettres d'amour de Voltaire а sa niece, Paris, 1957) Эквивалентный перевод на английский: I kiss you a thousand times. My soul kisses yours, my cock, my heart are in love with you. I kiss your nice ass and all your person. Адекватный (???) перевод: I kiss you a thousand times. My soul kisses yours, my penis, my heart are in love with you. I kiss your nice rear end and all your person. Перевод цитаты выполнил А. Аранго, крупный аргентинский психоаналитик. Он подчеркивал, что дословный перевод силен, ярок, возмутителен - к чему в оригинале автор и стремился. При смягчении, помещении текста "в рамки приличий", смысл не меняется, но сила воздействия уходит, острота теряется. В настоящее время в межкультурном взаимодействии ведущее место бесспорно принадлежит электронным коммуникациям. Но последние не являются авторитетными в смысле доверия к ним реципиента. Книга, напротив, всегда служит авторитетным источником информации. Поэтому её необходимо исследовать – даже если она написана секс-туристом, использующим непечатные слова. Выводы 1. В контексте «Евромайдана» книга Руша является актуальным материалом, представляющим американские и европейские стереотипы, которые выражают господствующее отношение названных культур к Украине. Незадачливый писака всего-навсего проговорился о том, о чём по законам политкорректности англоязычного дискурса полагается молчать. 2. Эта книга плохо вписывается в риторику майданных «революционеров», ратующих за так называемую «евроинтеграцию». До тех пор, пока западные благодетели не перестанут смотреть на Украину как на экзотический полигон похотливых секс-туристов, диалог на равных невозможен: с нами говорят в приказном тоне господ, объясняющих девочке по вызову список услад, которые она обязана предоставить (список требований ЕС составляет, как известно, 1000 страниц). Надо совсем утратить чувство достоинства, чтобы в этом контексте размахивать флагами ЕС и при этом повизгивать от удовольствия. 3. Лингвистическая версия закона Грэшема совершенно ясно просматривается в развитии значений английских слов: плохие вытесняют хорошие. Причины этого явления пока не исследованы, однако тематические, идиоматические и функциональные особенности достаточно ясно просматриваются как в словарях, так и в прессе, художественной литературе и бытовом общении. 4. Перевод английской непристойной лексики на русский язык всегда требует творческих преобразований: стилистическая норма русского языка требует избегать использование эквивалентов в переводе. 5. Учить английский – значит учить весь его словарный состав и все его функциональные особенности. 6. Существует много исследований, посвящённых непристойной лексике, но, как показывает книга Стивена Пинкера, этот словарный пласт хранит много загадок. Литература 1. Бодуэн де Куртенэ, И.А. Замечания о русско-польском словаре // лексикографический сборник, вып. VI, Академия Наук СССР, отд. ОЛЯ / Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, И.А – М., 1963. - С. 133 -143. 2. Бузаджи Д. М. Норма ненормативного. - Мосты, №1 (9) / Дмитрий Михайлович Бузаджи – М.: «Р.Валент», 2006. – С. 43 – 55. 3. Кудрявцев - Кудрявцев А. Ю., Куропаткин Г. Д. Англо-русский словарь табуированной лексики и эвфемизмов / Александр Юрьевич Кудрявцев и Григорий Демьянович Куропаткин – Мн.: ООО «Кузьма», 2001. -
384 с. 4. Grossman, Edith. Why Translation Matters /Edith Grossman. - Yale University Press, 2010. - 160 p. 5. Pinker, Steven. The Stuff of Thought: Language as a Window into Human Nature // Steven Pinker – Penguin Books, 2007. – 505 p. 5. Transalating Cultures: Perspectives on Translation and Anthropology. Ed. by Paula G. Rubel and Abraham Rosman / Paula G. Rubel and Abraham Rosman – Oxford and New York, 2003. – P. 45 – 73. 6. Swan, Michael. Practical English Usage / Michael Swan – Oxford University Press, 1995. – 658 p.