Овсянникова Е.В. Военная метафора в английском языке - Единицы перевода - Каталог статей

Овсянникова Е.В. Военная метафора в английском языке // VII Международная лингвистическая конференция «Межкультурные коммуникации: ноосферная парадигма в языке» (Алушта, 21 – 24 мая 2008): Культура народов Причерноморья (научный журнал). - № 137. Т.2. - Симферополь: Межвузовский центр «Крым», 2008. - 370с. - С. 115 – 118. УДК 81'255.4 Е. В. Овсянникова (Запорожье) Военная метафора в английском языке У статті розглядається мілітарна метафора англійської мови. Всупереч деяким авторитетним дослідувачам, автор вважає це явище суто лінгвістичним: воно має відношення до менталітету таке ж, як і інші одиниці мови. В статье рассматривается военная метафора английского языка. Вопреки мнению некоторых авторитетных исследователей, автор считает, что метафора имеет чисто лингвистическую природу и имеет такое же отношения к менталитету, как и другие единицы языка. The article deals with the war metaphor of the English language. Contrary to some well-known researchers, the author believes that metaphor has a purely linguistic origin and has the same relation to mentality as other units of the language. В настоящей статье рассматривается использование военной метафоры в том англоязычном стиле, который принято у нас обозначать заимствованным термином Business English. Самой важной работой двадцатого века остаётся «Metaphors we live by» [12]. Со времён Аристотеля метафора остаётся важнейшим направлением филологических исследований. Можно утверждать, что филологической школы или дисциплины, которая исключала бы метафору из круга своих интересов, не существует. Т. А. Казакова совершенно справедливо называет метафору “наиболее характерной стилистической единицей» [3, с. 237]. О метафоре говорят с почтением, используя часто превосходную степень: «Метафора как образный стилистический приём представляет собой наиболее сложный случай моделирования окружающего нас мира» [8, с. 326]. Знание особенностей перевода метафоры следует, безусловно, отнести к уровню высшей языковой компетенции, на котором осуществляются самые сложные преобразования, являющиеся специальным предметом рассмотрения такой синкретизирующей отрасли филологии, как стилистика “… any linguistic description, claiming the utmost adequacy, has to be a stylistic description” [12, с. 34]. Дифференциация метафоры происходит на разных теоретических основаниях. Так, в зависимости от её функционально-семантической организации различают четыре типа языковой метафоры: номинативную, образную, когнитивную и генерализующую [1]. В зависимости от коммуникативной роли выделяют следующие функции метафор: номинативную (метафора в названиях), информативную (особенности метафорической информации), мнемоническую (метафора и запоминание), стилеобразующую (метафора в художественном произведении), текстообразующую (метафора и текст), жанрообразующую (метафора и жанр), эвристическую (метафора в научных открытиях), объяснительная (метафора и понимание), эмоционально-оценочная (метафора и оценка), этическая (метафора и воспитание), аутосуггестивная (метафора и самовнушение), кодирующая (метафора и код), конспирирующая (метафора и тайна), игровая (метафора и юмор), ритуальная (метафора и символ) [9]. Иные ориентиры в исследовании особенностей коммуникации порождают, разумеется, иную совокупность функций. Так, с точки зрения других исследователей, метафора является носителем таких функций, как: номинативная, коммуникативная, прагматическая, интерактивная, изобразительная, активизационная, эвристическая, эстетическая [11, c. 400]. Приведённые классификации нельзя считать исчерпывающими. Чем глубже становятся знания о мире, тем более дифференцированным становится терминологический аппарат, отражающий наши знания. Упомянутые функции можно расширять и пополнять до бесконечности. Так, вполне возможно и целесообразно выделение таких функций метафоры, как ироническая, архитектоническая, архетипическая, символическая и т. д. К данным классификациям неприменимы оценочные суждения “правильно – неправильно”; вопрос здесь - в чёткости критериев отбора языкового материала и убедительной демонстрации того, что указанные критерии “работают”. Функциональная классификация метафоры обычно противополагается тематической, которая группирует метафоры вокруг более или менее ясной предметной области. С тематической точки зрения метафоры объединяют в социальные, политические, военные, экономические и т. д. [11, c. 398]. Особое место в концептуализации окружающего мира занимают зооморфные и антропоморфные метафоры (перенос названий животных на обозначения человека и названий человеческих качеств на неживые реалии [4, c. 75]. На актуальность «животной» метафоры в профессиональной подготовке переводчика указывает Т. А. Казакова [3, 238 - 241]. Запоминающийся пример, в котором отчётливо просматривется несовпадение языковой картины мира между английским и русским языками: “He thought of her as of a horse from his stable” [Казакова, 2001, 240]. Действительно, перевод по пятому уровню эквивалентности здесь невозможен из-за несовпадения ассоциативных рядов в английском и русском языках (в английской идиоматике слово horse связано с понятиями «породистый», здоровый», «грациозный», а в русском с прямо противоположными понятиями «неуклюжий», «сильный», «некрасивый», «грубый», «здоровенный». Следовательно, избежать нежелательніх ассоциаций с понятиями «конь-баба», «кобыла» следует использовать приём добавления: «напоминала породистую скаковую лошадь» [3, c. 239]. Русские метафоры типа «борьба за мир», «фронт работ», «вахта труда» и т. д. воспринимаются англоязычными коммуникантами как проявление агрессии [2, c. 57]. Такую точку зрения разделяют классики советской школы переводоведения [5, c. 140 - 141]. С мэтрами спорить трудно, тем более тогда, когда такое мнение является глубоко укоренившимся. Тем не менее, попробуем это сделать. Настоящая статья полемизирует с изложенной точкой зрения, которая представляется более чем спорной по следующим соображениям: 1) Русская военная метафора в подобных работах рассматривается исключительно на фоне советско-бюрократического стиля, сложившегося в верхних эшелонах правящей верхушки СССР [6, c. 64]; языковые неуклюжести идеологического толка приписываются почему-то русскому менталитету. 2) «Шокирующее» свойство метафоры в языковом посредничестве является закономерным следствием несовпадений «картин мира» в разных языках и ни в коем случае не является исключительной привилегией военной метафоры. Это же свойство проявляется в «рыбной», «животной», «любовной» и других видах метафоры. 3) Усматривать в русских военных метафорах коммуникативную агрессию можно в той же мере, в которой это проявляется в других языках (в том числе и в английском). Функционально-стилистическая дистрибуция метафоры (в том числе и военной) является специфической для каждого языка, но мера «агрессивности» в силу эгоцентричности человеческого мышления и закона борьбы за выживание должна быть более или менее одинаковой. 4) Вышеупомянутое утверждение Линн Виссон о «малочисленности» военных метафор в английском языке нуждается в тщательной сопоставительной статистической проработке. На веру такие важные суждения принимать нельзя. 5) Ниша коммуникативной агрессии, которую связывают в русском языке с коммунистическим наследием, существует и в английском языке, и эта ниша заполнена не только выражениями из медицинского регистра (tumors invade, cells are bombarded with rays, immunological defenses etc.) Отчётливое проявление коммуникативной агрессии наблюдается в регистрах делового английского. Важными составляющими делового английского, в какой бы форме он ни проявлялся, является такая картина мира, в которой жизнь человека – отнюдь не “театр”, а поле битвы, на котором всегда побеждает сильнейший. Отсюда обилие таких выражений, как «война», «жертвы», «кампания», «атака», «победитель», «перемирие», «флагман», «капитуляция», «взорвать рынок», «захватить контрольный пакет», «диктовать условия» и т. д. Приглашаю читателя оценить ассоциативный потенциал следующего тематического ряда: battalions, aggressively, perilous, took over, won, flagship, at the forefront, invasion. В качестве эксперимента попробуйте составить сообщение, в котором должны быть употреблены названные слова. А теперь обратимся к тексту, из которого взяты названные языковые единицы. In those early days after apartheid, when sanctions against South Africa were finally lifted, it was from Johannesburg that battalions of South African businessmen (most of them white) reached up into the African interior, aggressively pursuing opportunities in countries regarded as too perilous by most Western investors. They took over breweries in Mozambique, Tanzania, Malawi. They won cell phone network contracts in Nigeria and the Democratic Republic of the Congo. Across the continent they set up supermarket chains, refurbished shabby hotels, and established banks. Soon the departures board at Johannesburg International Airport read like an African geography lesson. Meyer Kahn, as chairman of South African Breweries (now SAB Miller), one of Johannesburg’s flagship corporations, was at the forefront of this commercial invasion of Africa” [NG, April 2004, 60 – 81]. Приведённый текст обладает признаками Business English: экономические термины, прецизионная информация, клише [Чужакин, 2002, 21]. Наряду с этими признаками важным стилеобразующим фактором рассматриваемого текста выступает военная метафора, которая в буквальном виде может быть перенесена на почву русского языка только потому, что речь идёт о «капиталистах», продавших душу, как известно, жёлтому дьяволу. Хотя коммунистические идеалы у нас если не совсем увяли, то, по крайней мере, сильно поблекли, тем не менее, многолетние традиции плановой и «человеколюбивой» экономики препятствуют положительно-оценочному использованию военной метафоры по отношению к нашему бизнесу. Русская стилистическая традиция предписывает использовать «батальоны бизнесменов» исключительно в отрицательно-оценочном контексте. То же самое касается такой ЕП, как «aggressively pursuing opportunities». Выделенная транслема относится к ложным друзьям переводчика, поскольку может обладать положительными коннотациями в английском языке, в отличие от русского, и, кроме того, она используется в английском гораздо чаще соответствующей единицы в русском [Овсянникова, 2003]. Для успеха в бизнесе английский язык настойчиво рекомендует предпринимателям быть «aggressive». В качестве примера приведём типичный случай из богатого репертуара положительно-оценочного использования рассматриваемого эпитета: That will force East Asian nations to be more aggressive in “exploiting fast-growing opportunities in the China market itself”, says the World bank” [NW, June 23, 2003, 45]. Можно предположить, что причиной распространения военной метафоры в деловом английском является та совокупность фреймов (гештальтов, сценариев), которая приписывается или ассоциируется с миром бизнеса. Данные фреймы отражаются в различных философских системах, президентских доктринах, морально-этических установках протестантской церкви, лекциях и проповедях, газетных публикациях и художественных произведениях. Наиболее броской и запоминающейся формой существования рассматриваемых фреймов являются афоризмы, отражающие американскую мечту движения «from rags to riches» и воспевающие честолюбие, мужество и целеустремлённость человека: «A quitter never wins, the winner never quits». Как показывает анализ, военная метафора активно используется в деловом английском не только в процессе концептуализации его самого главного тематического ряда («бизнес», «экономика», «финансы» и т. д.), но и в концептуализации других тематических рядов. В этой связи упоминают медицину, как говорилось выше. Например, в статье, рассказывающей о растениях, используются такие метафоры: stone-cold killers, accursed invader, invasive alien species, enemies, keep in check, secret weapon, kills, killer, death, commit suicide, “You die now”, “mites attacking, shore up your defenses”, call out the cavalry, is shot through, chemical warnings, take action, you should be looking over your shoulder. Выводы 1. Утверждения о «военной» ориентации русскоязычной коммуникации односторонни. Все они основаны на избирательной и субъективной выборке примеров, которая хорошо вписывается в образ кающейся нации. При этом вызывает удивление, что о реакции русскоязычного рецептора на военные метафоры делового английского как-то не принято говорить, в отличие от реакции «миролюбивых» носителей английского на русскую военную метафору. Право же, господа, русский медведь гораздо более дружелюбен, чем вам кажется (если его не дразнить, разумеется). 2. Военная метафора в английском языке используется столь же интенсивно, как и в русском и охватывает регистры устной и письменной коммуникации, многие из которых можно объединить понятием Business English. В любом научном описании (не только в медицинском регистре, как было сказано выше) есть место военной метафоре. Литература 1. Арутюнова Н. Д. Метафора // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. – 2-е изд. перераб. И доп. – М.: Большая российская энциклопедия; Дрофа, 1997. – С. 233 – 236. 2. Виссон, Линн. Синхронный перевод с русского на английский. – М.: Р. Валент, 2000. – 272 с. 3. Казакова Т. А. Практические основы перевода. – СПб: Союз, 2001. – 320с. 4. Когай Э. Р. Ведущие типы метафоризации в творческом контексте А. Кима // Вестник КазНУ: Материалы межрегиональной научной конференции «Проблемы взаимодействия русского и казахского языков в науке Казахстана». Серия филологическая, № 2 (74). – Алматы: КазНУ, 2004. – С. 75 - 78. 5. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. Учебное пособие. – М.: ЭТС, 2001. – 424с. 6. Мирошниченко В. В. Про перекладацький недомисел та курйози // Вісник Сумського державного університету. Серія Філологічні науки. № 4 (63)’ 2004. – Суми: Видавництво СумДУ, 2004. – С. 63 – 69. 7. Овсянникова Е. В. Высокочастотная лексика как проблема переводоведения // Матеріали Міжнародної науково-практичної конференції «Динаміка наукових досліджень “2003”». Том 18. Філологічні науки / Під заг. Ред. 8. Складчикова Н. В. Этноспецифика когнитивной структуры в переводах // Университетское переводоведение. Вып. 4. Материалы IV Международной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» 24-26 октября 2002 г. – СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2003. – C. 325 – 333. 9. Харченко В. К. Функции метафоры. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 1992. – 88 с. 10. Шепеля Ю. О. – Дніпропетровськ: Наука і освіта, 2003. – C. 39 – 41. 11. Шипицына Г. М., Воронцов Ю. А. О фразеологизации эвфемичных авторских высказываний в текстах средств массовой информации // Филологические исследования: Международный сборник научных трудов. Вып. 2. – Белгород – Запоржье: ЗЮИ МВС Украины, 2003. – С. 391 - 409. 12. Lakoff, George and Johnson, Mark. Metaphors We Live by. – Chicago and London: The University of Chicago Press, 1980. – 276 p. 13. Skrebnev Y. M. Fundamentals of English Stylistics. – M.: Astrel, AST, 2000. – 224 p.
1 2 3 4 5 Категория: Единицы перевода \| Добавил: Voats (23.09.2009)
Просмотров: 3372 \| Рейтинг: 0.0/0