Овсянникова Е.В. Развитие функциональных концепций перевода - Метаязык переводоведения - Каталог статей

Овсянникова Е.В. Развитие функциональных концепций перевода // Нова філологія. Збірник наукових праць. – Запоріжжя: ЗНУ, 2009. – С. 184 - 188. Е. В. Овсянникова Запорожcкий юридический институт РАЗВИТИЕ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ КОНЦЕПЦИЙ ПЕРЕВОДА Типичный пример – учебник Джереми Манди [Munday 2004]. Характерным толкованием этой теории является указание на её «революционный» характер: «Dies revolutioniert die Übersetzungstheorie insofern, als nun auch die Adaption des einst heiligen Originals zugunsten des zielkulturellen Publikums-Geschmacks möglich ist» [Hoeffle 2003 – подчёркнуто мной – Е. О.]. Если бы не этот факт и не претензии на мессианство (вдумайтесь: «Grundlegung einer allgemeinen Translationstheorie» [Reiß 1984] – подчёркнуто мной – Е. О.), можно было бы пренебречь полемикой с революционерами, объявившими войну эквивалентности и эпоху «свержения оригинала с трона». Лучший способ борьбы с демагогией – не полемизировать с её адептами. Данная статья тоже (volens – nolens!) популяризирует «скопос»-теорию, за которой, к сожалению, стоят умные и талантливые люди. Эти люди умеют «пробивать» в массы идеи, которые не отличаются свежестью и вредоносны своим отрицанием многовековой практики интерлинеарного и эквивалентного перевода. Гипертрофированное понимание скопоса было заложено в трудах Ганса Вермеера и Катарины Райс. Гипертрофированное – преувеличенное – состоит в понимании функции переводящего текста в качестве основного критерия переводческого решения. Напомним главные положения теории, которая изначально претендовала на самый высокий уровень обобщения переводческих действий, сопровождая их полемическими комментариями: 1. Текст перевода (translatum) определяется своим скопосом. Мысль о том, что текст перевода служит осуществлению какой-то цели в принимающей культуре, едва ли является оригинальной. В истории перевода можно найти этому массу свидетельств. Основатели теории, наверное, не обратили внимания на третью главу «Основ общей теории перевода» А. В. Фёдорова («Маркс, Энгельс, Ленин о переводе») [Фёдоров 1968]. А. В. Фёдоров обошёлся без термина «скопос», но функциональную природу перевода изложил точно. Остаётся удивляться, что русские специалисты в области переводоведения готовы в этом вопросе отдать пальму первенства немецким авторам (нет пророка в своём отечестве?) Следует здесь вспомнить и другой вектор функции коммуникации – более узкий: уровни эквивалентности В. Н. Комисарова: на первом уровне в переводе сохраняется только цель коммуникации [Комиссаров 2001]. Эта цель может достигаться разными способами. Например, понятие «стреляный воробей» выражается в английском языковыми единицами up to snuff, old bird, an old hand; в немецком - alter Hase, abgebrüht, Allerweltsjunge, Allerweltskerl, geriebener Kunde; во французском - vieux loup, vieux routier, cheval de trompette, un vieux lapin; в испанском - costura, pájaro, perro viejo, toro corrido, gato viejo, etc. Изменяется образная основа, зооморфизмы могут передаваться логическими перифразами (abgebrüht, Allerweltsjunge, Allerweltskerl, geriebener Kunde), но цель коммуникации сохраняется. 2. Translatum является предложением информации (Informationsangebot) в целевой культуре и целевом языке о предложении информации в исходной культуре на исходном языке. Вместо ясного отношения между текстами появляется туманное отношение между «предложениями информации». Только сумрачный немецкий гений мог изобрести такую иезуитскую формулу. Проще было посоветовать переводчику нести любую отсебятину и не утруждать себя муками воспроизведения стилистического своеобразия. В противном случае возникают сомнения по поводу наличия самого факта перевода. Для таких исключений используют другие термины: подражание, перифразы, аннотации. Л. К. Латышев и А. Л. Семёнов к видам языкового посредничества, лежащими за пределами перевода, относят пересказы, рефераты, сокращённые переводы, текстуализацию интенций [Латышев 2003]. Почему нельзя лопату назвать лопатой? Ведь имеется в виду адаптация – термин, который своим значением ясно определяет способ перевода. В этой связи поучительными являются наблюдения за работой советской пропаганды времён второй мировой войны. Исторический факт состоит в том, что материалы, высылаемые из Москвы для советского представительства в Лондоне, нуждались в адаптации: «Наши московские товарищи имели, конечно, самые лучшие намерения и часто присылали чрезвычайно ценные материалы, - но почти все писали «по-русски» в смысле стиля и манеры. Всё это в Лондоне приходилось переделывать… Редакция брала из присланного материала факты и события и заново писала пригодные для английского восприятия статьи» [Латышев 2003]. 3. Отсутствие обратимости в предложении информации в переводящем тексте истолковывается как необязательность воспроизведения функции исходного текста в принимающей культуре. Функция переводящего текста может быть другой. И в этом положении ничего особенного нет, если не считать, опять же, вторичность отношений между оригиналом и переводом. Можно привести много примеров, когда функция текста в исходной культуре видоизменяется в переводящем тексте принимающей культуры. Самый впечатляющий пример – стихотворение Рудольфа Грайнца, посвящённое гибели легендарного русского крейсера: Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck! Heraus zur letzten Parade! Der stolze Warjag ergibt sich nicht, Wir brauchen keine Gnade! An den Masten die bunten Wimpel empor, Die klirrenden Anker gelichtet, In stürmischer Eil` zum Gefechte klar Die blanken Geschütze gerichtet! Aus dem sichern Hafen hinaus in die See, Fürs Vaterland zu sterben Dort lauern die gelben Teufel auf uns Und speien Tod und Verderben! Es drohnt und kracht und donnert und zischt, Da trifft es uns zur Stelle; Es ward der Warjag, das treue Schiff, Zu einer brennenden Hölle! Rings zuckende Leiber und grauser Tod, Ein Aechzen, Rocheln und Stöhnen - Die Flammen um unser Schiff Wie feuriger Rosse Mähnen! Lebt wohl, Kameraden, lebt wohl, hurra! Hinab in die gurgelnde Tiefe! Wer hätte es gestern noch gedacht, Dass er heut` schon da drunten schliefe! Kein Zeichen, kein Kreuz wird, wo wir ruh`n Fern von der Heimat, melden – Doch das Meer das rauschet auf ewig von uns, Von 'Warjag' und seinen Helden! В переводе Евгении Михайловной Студенской это стихотворение стало главной песней русского флота. Едва ли помнят Грайнца и Студенскую (даже специалисты), но они обрели бессмертие во всенародно любимой песне, которую поют во всех республиках бывшего СССР. 4. Целевой текст должен быть внутренне когерентным. Это – утверждение, на первый взгляд, очевидного: некогерентные тексты порождаются пьяными, наркоманами, инопланетянами и шизофрениками. Но как быть с художественным стилем, в котором когерентность может отсутствовать: ‘Mike, we want your advice about Margo’s husband.’ ‘I’ve told Margo – ‘ ‘No, Mike - seriously now. You know about these things.’ ‘Why do you think I know about these things?’ (William Trevor. The Day We Got Drunk on Cake) В бытовой коммуникации некогерентность - норма. Проявление агрессии в повседневном общении очень часто является результатом так называемой некогерентности. 5. Целевой текст должен быть когерентным с исходным текстом. По-моему, это тоже очевидно, если не считать скользкого термина «когерентный» на месте общеизвестного «эквивалентный». Лучше было употребить столь же известный термин – «адекватный». Об адекватности говорят тогда, когда функция текста в исходной культуре передаётся в принимающей другими языковыми средствами: формальной близости (эквивалентности) нет, но смысл передан и функция переводящего текста воспроизводит функцию исходного. Эти пять принципов, по моему глубокому убеждению, являются проявлением регресса в переводческой культуре, но, к сожалению, находят массу последователей. Так, известный канадский учёный Брайан Моссоп в одной из последних статей (2007 год) предлагает новую шкалу переводческих стратегий. В основе шкалы - термин voice (имеется в виду «голос» переводчика, который рассматривается вне связи с отношениями эквивалентности). Об этом автор говорит так: «Could the use of the SL-influenced techniques just described be interpreted not as projecting a Distancing voice but simply as good old-fashioned source-oriented translating? And indeed is Ventriloquizing not just a new name for target-oriented translating? In fact, the three-voice schema is completely different from the source-target schema». Налицо ещё одна попытка свергнуть старую добрую эквивалентность. Едва ли это перспективно: «In translation proper the source text is the yardstick by which all translations must be measured» [Routledge Encyclopedia 2001]. Функциональные теории полезны в умеренном исполнении (К. Шеффнер, Снелл-Хорнби, Бэзил Хэйтим и др.). Хочу повторить неоднократно озвученную мысль: чем меньше «голосов» у переводчика, тем лучше. Великие произведения, вошедшие в мировую классику как перевод, могут превзойти оригинал своей поэтической силой, но это явление другого порядка – никак не voice! Выводы 1. Вся «оригинальность» теории скопоса сводится к тому, что функция переводящего текста противопоставлена его формальной (языковой) близости оригиналу, которая объявлена вторичной по отношению к скопосу. Эта вторичность подчёркнута зловещим термином «свержение оригинала с трона». Считаю идею и термин безобразием и кощунством. 2. На стратегию переводческих решений могут влиять разные факторы, но стремление к формальной близости (эквивалентности) было и будет душой переводоведения. Литература 1. Комиссаров, В.Н. Теория перевода. – М.: Высшая школа, 1990. – 253 с. 2. Латышев Л.К., Семенов А.Л. Перевод: теория, практика и методика преподавания: Учебное пособие для студентов переводческих факультетов высших учебных заведений. – М.: Издательский центр «Академия», 2003. – 192 стр. 3. Фёдоров, А.В. Основы общей теории перевода. – М.: Высшая школа, 1968. – 396 c. 4. Hoeffle, Carmen. Skopostheorie - Enthronung des Ausgangstexts, 19. Juni 2003. http://www.amazon.de/Grundlegung-einer-allgemeinen-Translationstheorie-Katharina/dp/3484301473 5. Mossop, Brian. Goals of a revision course // Teaching Translation and Interpreting: Training Talent and Experience // Papers from the First Language International Conference: Elsinore, Denmark, 31 May – 2 June 1991 (Copenhagen Studies in Translation). Ed. By Cay Dollerup and Anne Loddegaard. – Amsterdam / Philadelphia: John Benjamins, 1992. – P. 81 – 90. 6. Munday, Jeremy. Introducing Translation Studies: Theories and Applications. - Routledge: London and New York, 2004. – 222 p. 7. Routledge Encyclopedia of Translation Studies / Ed. By Mona Baker. – Routledge: London and New York, 2004. – 654 p. 8. Reiss Katharina. Type, Kind and Individuality of Text: Decision Making in Translation // The Translation Studies / Ed. by Lawrence Venuti, advisory editor: Mona Baker. – Routledge: London and New York, 2003. – P. 160 – 171. 9. Reiß, Katharina und Vermeer, Hans J. Grundlegung einer allgemeinen Translationstheorie. – Tübingen: Niemeyer, 1984. – 245 S. 10. Routledge Encyclopedia of Translation Studies / Ed. By Mona Baker. – Routledge: London and New York, 2004. – 654 p. 11. Vermeer, Hans J. Skopos and Commission in Translational Action // The Translation Studies / Ed. by Lawrence Venuti, advisory editor: Mona Baker. – Routledge: London and New York, 2003. – P. 221 - 232.
1 2 3 4 5 Категория: Метаязык переводоведения \| Добавил: Voats (22.09.2009)
Просмотров: 1553 \| Рейтинг: 0.0/0